ГЛАВА 2
...На следующий день Антон появился на общем завтраке, который, как и на Валгалле, соблюдался неукоснительно, являясь не только моментом приема пищи, но и средством поддержания социальных связей и внутренней дисциплины в их маленьком обществе. Достойно ответив на вопросы полушутливого блиц-интервью, вызванного как его неожиданной отлучкой, так и возвращением, он ничего по-настоящему существенного не сказал, будто действительно всего лишь захотел съесть свой салат и сосиски в компании приятных ему людей. А потом догнал в коридоре направляющегося в тир Шульгина и, не вспоминая о вчерашнем, будто бы просто так предложил совершить небольшую верховую прогулку. Сашка, уже все знавший о содержании беседы Воронцова с Антоном, согласился, слегка, впрочем, удивленный антуражем предстоящего разговора.
— И винтовки с собой прихвати, — добавил Антон, — глядишь, и постреляем заодно.
Забота Антона о своих гостях простиралась настолько, что он даже организовал для желающих небольшую конюшню с десятком отличных, пожалуй — мирового класса лошадей, тренированных и для стипль-чеза, и для парфорсной охоты. А покататься в окрестностях Замка было где! Как раз Шульгин, особо томящийся постоянным бездельем, почти ежедневно покидал ограду Замка и отводил душу, совершенствуясь в джигитовке, вольтижировке и "рубке лозы", компенсируя тем самым заброшенные в последнее время тренировки в прочих боевых искусствах.
Проскакав по залитой солнцем тропе между заросшими шиповником и боярышником холмами километров пять переменным аллюром, они остановили коней на пестрой от алых и голубых цветов лужайке и, не сговариваясь, спешились. Стреножив коней и пустив их пастись, они присели на траву в тени огромного раскидистого дуба. Шульгин снял с предохранителя карабин, прислонил его к стволу дерева, чтоб был под рукой — за пределами силовой защиты Замка начиналась натуральная доколумбова Америка, и встречи могли быть самые неожиданные — неторопливо закурил и приготовился слушать, не выражая на лице ни малейшей заинтересованности. Вокруг было достаточно приятных для глаз объектов, чтобы полностью отдаться их созерцанию. Чего стоит только одна панорама пологих холмов, покрытых всеми оттенками красного, желтого, зеленого, с густо-синим небом над ними и грядой причудливых кучевых облаков на горизонте. "Индейское лето" в самом разгаре. И запахи из прерий ветерок приносит такие...
— Я знаю, Саша, что своим положением ты не очень-то доволен, — без приличествующих предисловий заговорил Антон. Шульгин впервые посмотрел ему в глаза с искренним недоумением.
— Не понял... — протянул он. — Как раз мое положение меня устраивает вполне. Ни на какое иное не претендую.
Он вообразил, что Антон имеет в виду его личный статус в здешнем обществе.
— Нет-нет, я не об этом, — догадался о смысле его ответа Антон. — Я хотел сказать совсем другое. Мы же с тобой оба мужики, в конце концов. Вот что я подразумеваю. Ты здесь практически один без пары...
— Не один...
— Там другой случай. Берестин себя одним не ощущает, просто у него не получается, но объект-то есть... Рядом, на глазах. Он, между нами, даже находит в своем положении определенное, пусть и горькое удовольствие. И не теряет надежды... Ты же воистину без вины виноватый. Хочешь, организуем доставку сюда твоей супруги?
Шульгин на мгновение представил, что из этого может получиться, и от полноты чувств прищелкнул языком.
— А кстати, ты уверен, что она все еще в Кисловодске?
— Абсолютно. Август в Москве еще не закончился.
— Ну вот и пусть отдыхает. Она так радовалась, когда путевку достала...
Антон удовлетворенно кивнул, будто и не ожидал иного ответа.
— Тогда пойдем дальше. Есть у тебя на примете какая-нибудь особа, которую ты хотел бы здесь видеть? Скрасить, так сказать, одиночество.
— Если хорошенько подумать... А чего это ты так вдруг озаботился моими проблемами? — Шульгин внутренне напрягся. — Может, намекаешь, что командировка затягивается?
— Ну, так бы я это не формулировал... Некоторые затруднения возникли, не скрою, но ничего фатального. Скорее, я позволил себе предположить, что вам самим еще не хочется немедленно возвращаться. Столько вокруг еще неизведанного... Неиспытанного, я бы еще добавил. Тем более то, что я тебе хочу предложить, как раз и должно поспособствовать решению многих ваших проблем... в будущем.
— Ты сам-то что-нибудь о том будущем знаешь? О том, где Андрей побывал? — попробовал поймать его на слове Шульгин.
— Абсолютно ничего. Оно... не по моей епархии. Содержание рассказа Новикова и некоторая способность к экстраполяции наводят на разные мысли, и не более... Но вернемся... Я заметил, что ты грустновато выглядишь... Временами... Особенно в окружении не обделенных женским вниманием друзей. — Сейчас Антон своей манерой выражаться очень напоминал Новикова, а может, и специально его слегка пародировал. Но вторым планом Шульгин ощутил нечто куда более серьезное, чем забота о его сексуальных проблемах и, чтобы перехватить инициативу, задал первый пришедший на ум вопрос.
— А может, обойдемся без подходов к снаряду? Я уже в курсе некоторых твоих забот и как-то вчерашнее с сегодняшним связываю. Какую новую авантюру ты замыслил, брат по разуму, в которой требуется тебе моя и только моя персона?
В умении разгадывать психологические задачки Сашка мало уступал своему дипломированному другу, а моментами и превосходил, что Новиков и сам неоднократно признавал. Только обычно Шульгин, в отличие от Андрея, а также и самого Холмса, не раскрывал хода своей мысли и методики построения силлогизмов. Но сейчас решил выложить карты на стол.
— Поскольку, немного тебя зная, не допускаю с твоей стороны голого альтруизма, готов предположить, что тебе требуется человек достаточно свободный, не связанный нравственными обязательствами, да еще и соскучившийся по женской ласке. Плюс наделенный и еще рядом не слишком встречающихся качеств. Эрго — ты хочешь, чтобы я охмурил для твоих очередных штучек некую даму. Скорее всего — в нашем настоящем мире, ибо здесь некого, а по инопланетянкам я не спец. И в качестве награды получил то, что сумею или успею поиметь в процессе... Так, май диа френд? И попутно, не с этим ли заданием связана наша здесь задержка?
— Произношение у тебя ужасное, но это поправимо. А в остальном почти так. Прими мое искреннее восхищение, хотя ты в нем и не нуждаешься.
Тут он немного ошибся. В душе Шульгин был в меру тщеславен, и похвала привела его в приятное расположение духа, пусть и не такое, как в прошлый раз, когда ему удалось показать самоуверенному пришельцу, у кого из них реакция лучше.
— Ладно. Но у меня, как в магазине — цены без запроса. Объяснишь, что ты задумал, будем разговаривать. Снова темнить начнешь — свободен... Еще раз на твои приколы ловиться не собираюсь. Хватит...
— Ну, какие там приколы? Я уже говорил Дмитрию — все, что обещал, я сделал. И еще больше сделаю, в обиде не останетесь. А сейчас у меня совсем маленькая просьба. Для тебя на самом деле чистое развлечение. И скрывать я от тебя ничего не собираюсь. Вам, землянам, от этого пользы больше, чем мне в итоге будет. Скоро сам поймешь...
Он не успел закончить фразу, потому что Шульгин вдруг, как пружина на автоматного рожка в руках неумелого солдата, взлетел, разгибаясь, подхватил стоявший на расстоянии вытянутой руки карабин и, выбросив его вперед, как клинок во флешь-атаке, трижды выстрелил в густое переплетение кустов по другую сторону поляны. И опустил ствол, прислушиваясь.
— Что такое? — Антон уже стоял рядом и тоже готов был открыть беглый огонь.
— Черт его знает, зашевелилось там что-то. Пойду посмотрю. А ты прикрывай в случае чего...
Пошуршав в кустах валежником, он вернулся, загоняя на ходу в обойму недостающие патроны.
— Показалось, наверное...
— Такой нервный стал? — участливо спросил Антон.
— Может, нервный, а может — предусмотрительный... — сплевывая табачную крошку с губы, ответил Сашка. На самом деле ему просто потребовалось немножко сбить Антона с настроения, чтобы легче было разговаривать.
— Так что ты там насчет нашей грядущей пользы?
— Ах, да! Значит, я хотел сказать, что аггров в нашей реальности больше нет, ты это знаешь. Но на Земле осталась одна милая женщина. По внешним данным ничуть не уступает вашей Ирине. Зовут ее Сильвия. Моя коллега. Шеф-атташе аггров на планете Земля. В недавнем "прошлом" — ваш смертельный враг. Организатор акций против Ирины, Левашова и многого другого. У них вообще женщины занимают большинство такого рода руководящих постов... Встречался я с ней. Умна, красива, лет тридцати с небольшим по вашему счету, тебе наверняка понравится. И теперь она очень одинока. Больше, чем Ирина. Ее цивилизация вдруг исчезла, как ничего и не было, а она осталась одна в чужом мире...
— Совсем одна?
— Ну, может, еще экземпляров с десяток на всю планету, но те ей не пара, и не компания, простые исполнители, интеллект чуть выше табуретки. Да ты кое с кем из таких встречался. А подобных ей или Ирине, тем более мужского пола, скорее всего нет. Больше нет... В подготовке агентов класса "люкс" аггры довольно экономны. Та, к примеру, дама, что Новикова и Берестина на Валгалле вербовала — просто фантом, скоординированный с их восприятием, а у Сильвии только сознание частично аггрианское. О чем она, впрочем, не догадывается. Они с Ириной о себе другого мнения, отчего и все душевные терзания...
— Ну а ты? — неожиданно вставил Шульгин.
— Я совсем другое дело. Я истинный гуманоид, мне только кое-какие функции пришлось подкорректировать под вашу атмосферу и солнечный спектр, чтобы я от рахита и лейкозов не зачах... Так вот о Сильвии. Она сейчас, по моим расчетам, должна пребывать в сильно расстроенных чувствах, как бы еще руки на себя не наложила, чего не дай, конечно, бог. Потому что мне с ней очень и очень нужно побеседовать. По ряду причин сам я на Землю, в вашу реальность, выйти сейчас не могу, а тебя переправлю.
— Как, то есть? Нас всех домой отправить не можешь, а одного — пожалуйста?
— Долго все это, Саша, объяснять, и не уверен, что образования нам обоим хватит. Всех и окончательно — действительно пока не могу, а для тебя я квазипереход организую, по открытому лучу и с жутким расходом энергии. Максимум на двое суток. По здешнему, конечно, времени. Там чуть-чуть растянуть можно, но не слишком. За это время тебе нужно будет с ней познакомиться, как-то объяснить ситуацию и убедить прийти сюда, в Замок. Желательно — добровольно. Потому что в ином случае шок может стать необратимым, и ни я, ни ты никакой пользы из нашего мероприятия не извлечем. Я же хотел, чтобы она после непродолжительной со мной беседы смогла вернуться к нормальной жизни, в идеале — стать членом вашей группы...
— Ну ты действительно альтруи-ист... — с долей иронии в голосе протянул Шульгин. — Такая забота о злейшем враге... Тогда уж вообще вернул бы ее на родину...
— Ты что, все никак не поймешь? Нет у нее никакой родины, и никогда не было. Эти девочки действительно камикадзе с бензином в один конец. Вроде как Новиков в роли Сталина. Работают, сколько могут, а потом... — Антон присвистнул и сделал руками движение от груди, будто отбросил что-то. — Если уж очень нужно — матрицу обратно отзывают, а нет — просто выключатель щелк и все...
Шульгин невольно передернул плечами. Жуткие дела творятся на свете. Задал еще вопрос.
— А разве, когда аггры исчезли, матрица сама собой не отключилась?
— Нет. Именно потому, что она полностью автономна. Если бы аггры исчезли, когда Новиков в теле Сталина был, он бы там навсегда и остался. Так и Сильвия, и Ирина... Будь сюда аггрианин в своем натуральном физическом теле переброшен, изменение реальности его бы стерло, но дамы наши в материальном смысле подлинные люди. Я Воронцову это вчера только объяснял.
— Допустим. Если и не убедил, то разъяснил правдоподобно. Теперь второе — какой тебе сейчас, после конца всего, в ней интерес? Языков после войны не ловят...
— Да кто ж тебе такое сказал? Как раз после войны самая работа и начинается. Полковой разведке языки, тут ты прав, в мирное время без надобности. А главному командованию, контрразведке? Пораскинь мозгами. Вот и мне... Сколько всего интересного узнать можно: загадки неудачных операций, профессиональные секреты и методы, преломление наших акций в представлении противника, данные на их тайных союзников и невольных пособников... Золотое дно. Тем более что у меня некоторые неприятности намечаются, и Сильвия с Ириной весьма и весьма могут помочь из них выкрутиться. Все у нас, Саша, как у людей, с поправкой кое на какую специфику. Так договорились?
— А что мне теперь терять? И не таким занимались. Куда идти нужно будет?
— Не очень далеко. В Лондон. Ты по-английски как?
— Сам слышал...
— Не проблема. Я тебе пленочку прокручу, через два часа лучше Вебстера и профессора Хиггинса язык знать будешь. За два часа и на всю жизнь. Тоже польза. И остальное все объясню. Что сам про нее знаю. И если ты ее сюда приведешь, после короткой взаимополезной беседы со мной она свободна. Сможете принять ее в свою компанию. И не пожалеете...
— Ты Экзюпери читал? — внезапно перебил его Шульгин.
— Читал что-то. При чем он здесь?
— При том, что написал: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Ты, значит, ее выпотрошишь и повесишь отработанного языка мне на шею... И что дальше?
— Ну, дальше... Если не понравится, можно ее обратно в Лондон вернуть. Снять матрицу и вернуть, пусть живет в рамках своей легенды. Она там, кстати, очень неплохо устроена. Вам и не снилось. А может, наоборот, она тебя так очарует, что с женой разведешься и сам в Лондон отправишься. Тут тебе полная свобода воли.
— Знаешь, Антон, не в обиду будь сказано, ты все-таки...
— Большая сволочь, хочешь сказать? Ну и скажи, не обижусь. Работа у меня такая, да и шкурный интерес. Как монах Варлаам говорил: "Коль дело до петли-то доходит..." И ведь при всем при том я никого не неволю. Они, аггры то есть, честно признать, к вам таких благородных чувств не испытывали. А вы... Откуда столько "гуманизма" при ваших условиях жизни? Ладно, ладно, не заводись. Сам у вас пожил, знаю и понимаю все. И ничего плохого в моем предложении нет, поразмысли только спокойно. Человека спасете, мне поможете, да и другие возможные последствия... Аггров уже нет, а они — Сильвия с помощниками — есть, и вдруг будут, как тот партизан, еще двадцать лет поезда взрывать? А?
Шульгин встал.
— Ладно, пока обратно ехать будем — подумаю. А как Ирина к ее появлению отнесется?
— Вот чего не знаю... Да и в чем проблема? Лично они не знакомы, хотя Сильвия о ней все, что положено, знает. Но, когда мы с нее функцию снимем, глядишь, и подругами станут. Все-таки, как ни крути, коллеги и землячки в некотором роде.
— Ну-ну, — с остатком сомнения в голосе сказал Шульгин универсальную, когда нечего больше сказать, формулу. Раздавил каблуком окурок сигары, закинул за плечо ремень карабина. И, уже вставив ногу в стремя, спросил: — А она действительно такая же, как Ирка, красавица?
— В другом несколько роде, но до невероятности интересная дама.
Шульгин кивнул, резким толчком бросил тело в седло, громко свистнул и с места послал коня в крупный галоп.
...Шульгин никогда не позволял никому догадаться, что он плохо разбирается в женщинах и даже опасается их. Он считал их существами, настолько от себя отличными, что искренне удивлялся, когда обнаруживал у них мысли и реакции, подобные своим собственным. Отчего и отношения с прекрасным полом строил, исходя из представлений, не слишком соответствующих реальности.
И, увы, ошибался гораздо чаще, чем натуры менее утонченные. Его женитьба, удивившая всех друзей явной бессмысленностью, тоже случилась вследствие психологического просчета, которым тогдашняя случайная подруга безошибочно воспользовалась и превратила в свой стратегический успех.
И вот сейчас, после неожиданного предложения Антона, Шульгин ощутил возможность реванша. Вооруженный опытом последнего года и близкого знакомства с женщинами разных веков и рас, он решил, что сумеет провести эту сексуально-дипломатическую партию с должным блеском и докажет всем, а прежде всего — себе, что умеет не только стрелять от бедра и протыкать пальцем подвешенный на нитке лист фанеры.
К подготовке он подошел со всей необходимой тщательностью, усвоил и переработал полученную от Антона информацию. И очень быстро заподозрил форзейля в лицемерии. Прежде всего выходило, что в разговоре Антон явно и непонятно зачем приуменьшил исходящую от Сильвии опасность. И для себя лично в ходе операции, и для всей Земли в целом. С ее техническими возможностями и психологическим состоянием она способна наделать бед куда больше, чем непримиримые самураи, продолжавшие в дебрях тропических островов мировую войну через двадцать лет после капитуляции. Не планирует ли Антон перевербовать резидентшу аггров и заставить ее работать на себя? Но в каком направлении и в каком качестве? Ведь Шульгин по-прежнему не имел понятия о раскладе галактических сил и высшем смысле драки за контроль над Землей. Вполне ведь можно предположить, что картина войны на самом деле выглядит совсем иначе. А по некоторым намекам не исключено, что Антон подумывает о чем-то похожем на внутренний конфликт среди своих соотечественников. То ли борьба за власть, то ли....
Но, несмотря на все сомнения, отказываться он не собирался. Слишком ему надоела нынешняя бесцельная жизнь. Ему ведь по-настоящему не удалось поучаствовать ни в чем серьезном. За исключением последнего рейса на базу пришельцев. А все действительно увлекательные приключения прошли мимо. И насчет женщин Антон тоже угадал.
Полгода строгого воздержания кого хочешь выведут из равновесия, особенно когда рядом друзья еженощно уединяются с подругами, при взгляде на которых чувствуешь то, что и пацан, украдкой листающий "Пентхаус".
Конечно, занятия спортом, стрельбой и стипль-чезом отвлекают, во весьма и весьма недостаточно. Отчего и попивать по вечерам Сашка стал как бы чрезмерно...
С полученным заданием Шульгин познакомил только Андрея. Не скрывая посетивших его сомнений. Новиков поусмехался каким-то собственным мыслям, сказал, что придерживается того же мнения, и спросил, каким же образом Сашка намеревается Антона переиграть?
— Честно говоря — хрен его знает! Но ведь до сих пор мы их переигрывали? На вдохновении... С этим у них слабовато.
— Да как тебе сказать... У меня нет ощущения, что мы Антона переиграли. Сам посуди...
— Ну а чего? Пока что я ощущаю себя в выигрыше. Кем мы были и что имели год назад? И что теперь? А не потеряли пока ничего...
— Это в рамках нам известного. А на самом деле?
— На самом деле... Может, если б я на четвертом курсе согласился, чтобы Ленка Кораблева в постель меня затащила, сейчас был бы доктором наук и зятем завотдела ЦК, вот и скажи, проиграл я или выиграл?
— На этом уровне рассуждать, так конечно... Ну а в целом мы уже столько наворотили, что хуже вряд ли будет. Если только головы при нас останутся. Давай, попробуй себя и в такой еще роли, может, и будет какая польза, хотя бы лично для тебя...
Шульгин удивился плохо скрываемому Андреем безразличию к проблеме, представлявшейся ему самому важной. Но отнес его к общей апатии, охватившей друзей в последнее время. Сам же он испытывал сейчас все нарастающее приятное воодушевление, как перед интересным, к примеру, путешествием в дальние страны. Тем более что и на самом деле в Лондоне он никогда не был, и образ загадочной аггрианки рисовался в мрачно-романтических тонах...
